Шок-рок - Страница 66

На данный момент раскаяние, совместно с чувством вины, следовало отложить. Позже с эмоциями разберемся, может, в Сиэтле, в номере отельном. А сейчас — сейчас шоу делать надо.

Юбкой Джилл отер он кровь со струны и с пальцев. Убедился удовлетворенно, что все чисто. Перескочил через пару ступенек, подхватил гитару. Скупыми, уверенными движениями приладил пятую струну, подтянул потуже, подкрутил головку. Еще минута — и на месте шестая струна, а он уже настраивает лихорадочно гитару.

Закончил. И понесся вверх по ступенькам, наяривая рифф из "Раны на теле", последнего, хитового сингла команды. Но как ни дери свой Страт — все едино, не отвязаться от звука, с каким Джиллова кровь со ступеньки на ступеньку капает — точь-в-точь вода из крана испорченного.

Ворвался он в гримерку за сценой — а народ из группы его уже поджидает, с крайне притом нетерпеливыми рожами.

— Совсем оборзел, чувак, — проворчал Стюарт Грин, долговязый беловолосый басист. — Уж на это шоу нам опаздывать — никак.

— Пардон, мужики, — сказал Джон. — Увлекся. Чувство времени потерял.

— С тобой хоть все в порядке? — полюбопытствовал Билл "Берсерк" Берне, ударник команды.

И смотрели они — так… Джону подумалось даже, уж не заляпаны ли, делом, шмотки его кровью. Оглядел себя по-быстрому — да нет, ежели и есть кровь, не видать ее в темно-пурпурных тонах его прикида. Собирался уже глаза поднять — и заметил вдруг: трясется правая рука.

— Надо думать, колбасит меня чуток. — Джон из последних сил попытался выдавить ухмылку.

— Всех колбасит, друг, — заверил Грин.

Берсерк откупорил банку "Хайнекена", опрокинул пиво в глотку и рыгнул.

— А меня вот — ни капельки, — сказал он.

Ди-джей вышел на сцену. Подошел к микрофону. Зал взвыл в ожидании. Дальше тормозить ди-джей не стал, просто возгласил:

— Дамы и господа! Для вас — Джонни Вайолент и "Коксовый пульс"!

Стадион взорвало ревом — как волна штормовая о волнолом разбилась. "Коксы" вынеслись — и с полувздоха врубили "Сбой в мозгах", первый свой, шестилетней давности, хит — этакий фирменный знак команды!

Джон еще стоял в глубине сцены. Стоял — чувствовал: ломовое вступление в башку, в грудь, в душу отбойным молотком лупит. Раз по ладам, два — и музыка, дерганая, пульсирующая, взяла его с потрохами, загасила последние, судорожные отголоски вины, раскаяния и боязни.

Только одно и осталось: вот сейчас он выйдет вперед, нахлебается энергетики сто-с-чем-то-тысячной толпы, ощутит, как окутает, защитит его музыка.

Шесть тактов до его соло. Вырвался в центр сцены, в обхват тугого белого юпитерного луча — луча, что останется с ним до конца шоу. Народ зарычал — да, Джонни Вайолент, тот, кого тут все и ждали!

Джон прошелся по сцене. В лучшем виде показал свой знаменитый угольный хайер до пояса. А теперь — отбили ударные! — время соло…

Сначала — "ля", потом — быстро, вскользь — до "ми", клево, уж как второпях гитару настраивал, а клево звучит, класс! Джон пару раз пробежался по грифу, а потом резко взял "ля" на пятой струне — и задержал, как до оргазма соло довел, только через несколько тактов отпустил, и закружилась над забитым стадионом нота, и развернулась, и превратилась… не сразу, но превратилась… в рвущий сердце, леденящий душу крик.

В прожекторном свете Джон увидел — люди в первых рядах зажимают ладонями уши, пытаются заглушить этот чудовищный вопль. Даже подивился на мгновение — интересно, это всю дорогу так бывало?

Отвернулся от зала. Принялся подкручивать на гитаре регуляторы громкости и тона. Эффект — нулевой, жуткий звук не изменился. Попробовал переключатель. Ни-че-го. Крик не стихал — он становился все громче, словно обезумело, забилось неукротимо эхо.

Поднял глаза — остальные музыканты еще играют, но косят уже туда-сюда — понимает хоть кто, что тут за херня творится?

Нет. Никто не понимает.

А вот Джон — понимает.

Он-то знает, отчего так знакомо звучит этот крик. Это Джилл так кричала… когда он ее убивал. Это смертный ее крик на тонкой стальной струне отпечатался, чисто отпечатался, прямо как на пленке.

Он торопливо наклонился. Нажал на педаль усилителя. Ноль реакции. Пнул педаль со всей силы — дикий крик не умолк.

Ребята — не сразу, один за другим — оборвали игру. Один только звук и остался — крик.

А потом не стало и крика.

Стадион замер в молчании — словно опустел.

МЕНЯ УБИЛ ДЖОННИ!

Воздух резануло как ножом — и Джон в центре сцены рывком выпрямился, будто нож этот в спину ему вонзился.

ЭТО СДЕЛАЛ ДЖОННИ!!

Женский голос — но на Джилл смахивает только слегка. Как если бы каждое слово сперва с десяток раз растянули, потом — расплющили, а уж после запустили через усилитель.

УБИЙЦА ДЖОННИ!!!

Джон сорвал гитару с плеча, сжал в вытянутой руке — подальше, как зараженную. Держал — и смотрел с ужасом, как пятая струна заходится в крике, дрожит — точь-в-точь жилка, вырванная из горла.

ДЖОННИ…

Договорить голос не успел. Джон вцепился обеими руками в гриф, подобно топору, занес гитару над головой…

И стремительным движением ахнул ее со всей силы о сцену.

Джонни Вайолент, в первые же минуты концерта разносящий бесценный свой вишневый Стратокастер-69?! Да от такого зрелища зал просто онемел.

Снова и снова обрушивал Джон на сцену Страт — отлетали от гитары куски дерева и металла, несся из динамиков справа и слева оглушительный грохот…

Когда вышли из-за кулис копы, народ, надо думать, решил — это тоже шоу, все с мест повскакали, такую учинили овацию.